(с) Vega

Исповедь

Всем, кого я люблю, посвящается...

В тот вечер я случайно увидел тебя.
В самом разгаре дьявольского бала, когда часы пробили полночь…
Ты вошла в зал.
Одна.
В странном наряде из алого бархата.
Кто-то в черном с золотом, подошел к тебе, и ты взяла его под руку,
Слуга подал бокал, ты улыбнулась.
Кто-то толкнул меня под локоть и сладким, ядовитым голосом прошептал:
- Нравится? Это она, Королева… Иди, герой, может быть сегодня тебе повезет умереть.
Я оглянулся, но никого не было рядом.
До начала боев оставалось совсем немного, если верить часам, но для меня это была целая вечность, мучительно тянущееся ожидание нелепого конца.
Они тоже ждали.
Ждали нашей злобы и боли, ненависти и бессилия.
Изящные дамы, галантные господа, павлиньи перья и шелка, клавесин и скрипки, как все это было нелепо, вычурно, страшно.
- Ах! Вот ты где! За колоннами прячешься, девушек рассматриваешь…
-Отстань, Йо-Йо.
-Убийца и поэт, вы посмотрите на него! Тебе твою розочку принести?
- Я сам возьму…
Это была дурацкая привычка, перед началом каждого боя бросать на «арену» алую розу. Я верил, что это маленькое жертвоприношение неизвестно кому, принесет мне удачу. И не зря верил, если до сих пор остался жив.
Толпа рукоплескала мне и изнеженные дамы падали в обморок.
Женоподобные юноши донимали множеством странных предложений.
Я смеялся над ними, откровенно издевался, играл.
Они думали, что мне нужны деньги слава, они считали меня идиотом, любующимся собой. Они восхищались мной, как идеальным убийцей.
И я не торопился разочаровывать их.
Я еще раз взглянул на тебя, бесстыдно целующуюся с каким-то лысым стариком, и направился в сад, чтобы разыскать самую прекрасную розу.
Время пришло.

* * *

Он был слишком невнимателен и статичен, и мне ничего не стоило прирезать его.
Я следил за тобой, блеск в твоих глазах, твои чувства: смесь детского восторга со звериной похотью.
Какой-то разряженный в меха и парчу белокурый мальчик не сводил с тебя глаз, и я завидовал ему. Он был чист и невинен, он был рядом с тобой, а я выплясывал здесь, внизу на скользком от крови мраморном полу.
Когда все закончилось, ты брезгливо отвернулась и прикрыла рот кружевным платком.
Я как всегда прокричал что-то о смерти боли и красоте, поклонился и ушел,
подальше от их криков, в темные коридоры виллы.
Чтобы не видеть тебя, не видеть, как ты будешь смеяться, глядя на мертвое, искромсанное тело.

* * *

Неизвестно почему я вообразил, что ты другая, и не хотел разрушать эту мучительную иллюзию.
В специально отведенной комнате я снял маску, вымылся и переоделся.
Потом пришел слуга с блестящим подносом, на котором как обычно была плата за мои старания, поздравительная записка от «хозяина», и еще что-то.
Еще одна записка, аккуратно сложенная и завернутая в твой надушенный платок.
Из кармана рубашки я достал пачку дешевых крепких сигарет и закурил.
Еще раз прочел твою записку.
Я поймал себя на мысли, что готов читать эти ровные, изящные строки сотни раз подряд.
Твой адрес.
Я был подавлен и растерян, и благодарил бога, если он есть, за то, что рядом со мной в тот момент не было Йо-Йо.

* * *

В тот вечер было холодно, сыро и почему-то ужасно одиноко.
Ты открыла мне дверь.
Я вошел в тесную клетку твоей маленькой квартирки, огляделся по сторонам.
Ты понимающе улыбнулась.
Такие разительные перемены.
Передо мной стояла обычная уставшая, растрепанная молодая женщина, с синяками под глазами от размазавшейся косметики, видимо ты плакала в тот день, видимо тебе было одиноко.
Но я не исповедник…
А потом был кофе, и вино, яблоки и маленькая лампа на столе, какие-то увядшие цветы в вазе, и твоя надоедливая рыжая собака, и белая крыса в клетке, которая крутилась в колесе.
Ты читала стихи, и мне нечего было ответить тебе.
Потом ты достала какой-то пыльный истрепанный альбом и показывала мне наброски, странные рисунки, неясные линии, причудливые образы.
Честно говоря, я мало что понимал в этом.
Я ждал, когда ты скажешь те заветные несколько слов, и мне не придется разыгрывать из себя джентельмена.
Но ты молчала, иногда смотрела на меня странно, долго, и я был вынужден опускать глаза, чтобы не видеть и не чувствовать твоей грусти.
Я никогда не забуду тот поцелуй на пороге.
Ты бросилась мне на шею и прошептала:
- Береги себя, герой…
Это было так неожиданно, так нелепо, и так не вязалось с нашими ролями в этом зверином мире.
Я не знал что ответить тебе.
Я был напуган и растерян.
После того как погиб Хуан, после того, как я покинул свой родной город и переехал жить сюда, никто не решался ТАК говорить со мной, ибо я не позволял. Я поклялся, сам себе, в том, что больше у меня не будет никаких друзей, а отношения с женщинами не зайдут дальше постели.
И вот теперь я стоял и размышлял перед давно захлопнувшейся дверью.

* * *

Всю ночь я бродил по закоулкам города.
Мерз и вдыхал сырой воздух с привкусом дыма.
Потом долго сидел на пристани и курил, очнулся я только с первыми лучами солнца, очнулся от шума и возни вокруг меня.
Странно, но меня не замечали.
Это хорошо.
Я чертыхнулся по поводу отсутствия сигарет и пошел домой.

* * *

Йо-Йо говорит, что мы живем от боя до боя, и ничего кроме боя в этой жизни смысла не имеет.
Может быть он прав, может быть, так оно и было.
Было.
Теперь мне стало страшно умирать.
И твои слова: «Береги себя, герой…» жгли меня изнутри, я силился понять,
что же произошло со мной в тот вечер, почему внутри теперь так больно и горько, почему хочется кричать и выть, бежать сломя голову, все равно куда,
подальше от кровавых игрищ, золота и блеска, роз и бархата, подальше от тебя…
Я кинул розу на мраморный пол и как всегда крикнул:
- Боль! Кровь! Победа!
И все повторилось вновь, как повторялось множество раз, несколько дней в неделю…
А ты была наряжена в черный шелк…
В тот вечер я не нашел записки на блестящем подносе.
И я опять как оживший мертвец бродил по городу, бесшумно, безмолвно, заглядывая в чужие окна, где люди прятали за занавесками свое счастье.
А утром опять пошел дождь и мне казалось, что это вся кровь пролитая мной льется на меня с разгневанных небес.
Наверное это просто усталость, я слишком устал, ну а то, что я сумасшедший уже давно ни у кого не вызывало сомнения.

* * *
Я не люблю машины с тонированными стеклами.
Тонированные стекла прячут за собой солнце.
Сегодня хозяин зачем-то пригласил меня к себе на виллу.
Там был и Йо-Йо, мы курили и пили великолепное красное вино.
Я чуть не сошел с ума от скуки.
Я вернулся домой, злой и немного пьяный, включил свет, случайно разбил дорогую вазу, ну и черт с ней, зашел в комнату…
…и увидел тебя.
Посреди ужасного беспорядка, в самом сердце хаоса, на проваленном диване, который я шутки ради подобрал на свалке и поставил в роскошной гостиной.
Твоя улыбка.
Как само солнце.
Волшебное видение.
В растянутом старом свитере, потертых джинсах, с коротко остриженными волосами.
Да, это был ты, нет, я не оговорился, пусть все знают кто ты на самом деле, Королева в алом бархате…
Демон с ангельским ликом, чудесный гибрид, андрогин…
И теперь мне пришлось делать чай и искать где-то конфеты и яблоки.
И я сожалел, что у меня нет такого же пушистого рыжего пса как у тебя.

* * *
Время не бесконечно.
Кто-то говорит, что пространство и время связаны подобно ленте.
Круг есть бесконечность, а наши глаза словно зеркала, и есть одна единственная сила, что сильнее крови и смерти – Любовь!
Я бросаю розу к твоим ногам…
Они говорят, что я бесчувственный мясник, чудовище в маске, но ты один знаешь, что я прячу за ней, ты, моя прекрасная Королева в причудливом наряде.
Твои юные пажи сидят подле тебя, и ты как всегда прикроешь губы платком и отвернешься, в тот самый миг, когда я закричу от радости, а кто-то захлебнется в потоке крови, несколько свечей погаснут, и я уйду как всегда один…
А вечер следующего дня будет сырым и холодным…